Бумажные самолетики

    Кажется, Георг Базелиц – известный немецкий художник – сказал замечательную фразу. Не имею возможности привести ее дословно, но смысл ее таков: Не знаю, как объяснить мои работы, знаю лишь, что делать их сложно!

    Как словами объяснить картину? Всегда получается банально и далеко от истинного замысла. Все потому, что визуальный язык имеет свой набор и специфику выразительных средств, практически не переводимых на разговорный язык. Все равно, что рассказать музыку словами.

    Мы говорим о картине, - «красивая» или «не красивая», не задумываясь над понятием «красиво». 

    Должна ли быть картина красивой?  Чтобы ответить на этот вопрос, проведите эксперимент.  Предварите высказывание какой либо мысли или суждения о чем либо, фразой: «Сейчас я скажу красиво!», - вы обнаружите, что между понятиями «красиво» и «истинно говорю» существует определенный зазор. Эти понятия не противоречат друг другу, но они не всегда находятся рядом.

    Не будем углубляться в дальнейшие рассуждения о понятии «красота». Они сложны и требуют другого формата описания. Оговорюсь лишь, что новое, непривычное вызывает у нас чувство дискомфорта.  Красота должна ассоциироваться с комфортом. Следовательно: все новое, непривычное не вызывает ощущений красоты по определению.

    Предлагаю три композиции из серии «Вася и Вован». Эта серия, несмотря на кажущуюся простоту и анекдотичность, - серьезное, если не сказать, трагичное высказывание. Герои этих картин не вымышлены - это реальные люди. Их имена тоже реальны. Вместе с тем это не  портреты конкретных людей, а обобщенные социальные фантомы. Дальше постараюсь прокомментировать (!?) каждую работу в отдельности. Комментарий не обязательно будет раскрывать содержание или идейный замысел, скорее, он будет дополнять.

 А. Бабенко "Аэроплан - Вася и Вован" серия "Вася и Вован" холст, масло 120х160 см

    В первый вечер своего пребывания в армейском госпитале, для меня, еще не осознавшего местные порядки, произошло странное событие.

    После громкого возгласа, - Самолё-ё-ёт!, - выскакивая наспех из палат, по больничному коридору по направлению к столовой понеслась толпа больных. Я присоединился к общему устремлению, судорожно пытаясь понять: «Что, собственно, происходит?» В комнате, в которую мы вбежали, стоял стол, на котором красовались стаканы с компотом. Компот быстро закончился , так как подбежавшие первыми, выпивали по нескольку стаканов. Припоздавшим, естественно, не хватило.

    - Самолет, - говорили они обреченно и уходили.

    Не знаю почему, но никогда: ни до, ни после, я не пил такого вкусного компота.

А. Бабенко "Тысяча соответствий"  серия "Вася и Вован" холст, масло  120х120 см

    Мы, люди, существа социальные, и поэтому не можем жить, не соотнося себя с какими-то группами или категориями сообществ. Нам обязательно необходимо вписать себя (вписаться) в некий социальный круг, якобы соответствующий каким-то критериям. Мы не всегда задумываемся: кто формирует определенные  критерии и почему мы должны им соответствовать?

    Леонардо да Винчи не первый, кто настойчиво искал гармоничные пропорции совершенного человека. Он чертил геометрические фигуры: круги и квадраты и вписывал в них человеческие фигуры. В эпоху Возрождения твердо верили, что созерцание и понимание таких пропорций возвысит человека. Якобы через это созерцание и понимание на человека снизойдет божественная благодать. И станет он равным богам.

    Я решил, что наступила пора проверить истинность их утверждений. 

 А. Бабенко "Бумажные самолетики" серия "Вася и Вован" холст, масло  130х80 см

Говорил ветхозаветный проповедник Экклизиаст:

«…все дни его - скорби, и его труды - беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это - суета!»  (Экклизиаст 2:23)

Осмелюсь добавить: киданием бумажных самолетиков кажется нам сейчас значительность дел вчерашних.