о законе Димы Яковлева

    Если бы я сильно хотел поверить в то, что депутаты Думы и другие заинтересованные лица принимая «закон Димы Яковлева» совершают ошибку или заблуждаются по поводу усыновления брошенных российских детей, все равно не смог бы в это поверить. Не смог бы поверить даже в ошибку. 

    Дело в том, что знаю этот вопрос изнутри. Изнутри ребенка, брошенного, обманутого, покинутого. Брошенного не родителями, а государством. Правда, называлось оно тогда СССР. Но что меняет смена названия, разве что надпись в паспорте?

    У меня был, можно сказать, счастливый случай, - мои родители не бросили меня, как десятки тысяч других детдомовских детей. Мои родители умерли. Они умерли из-за глупой, бездарной и бесчеловечной политики тогдашней правящей партии. Мать – немка – спецпереселенка, лишенная всяких прав, умерла, чуть пережив 20 лет. Отец, заболев в армии туберкулезом, умер несколькими годами позже. Мои трудолюбивые немецкие тетушки и дядюшки просили тогдашних чиновников не отправлять меня в детский дом, оставить на воспитание в одной из семей – не оставили. Немцам - нельзя!

    В детском доме ежегодно проживало около 140 воспитанников – мальчиков и девочек от 7 до 14 лет. Из них полных сирот, т.е. тех, у кого не было родителей, едва ли насчитывалось около десяти. У всех остальных родители были. Такие дети и подростки постоянно находились в депрессивном состоянии. Днем состояние депрессии погашалось шпанистской разнузданностью и агрессивностью, ночью, когда они оставались наедине с собой, их терзали душевные боли. Видимо поэтому, все учились плохо.

    В детстве я сделал для себя очень важный вывод: брошенный при живых родителях ребенок переживает куда большие душевные муки, чем круглый сирота.

    За все время проживания в детском доме, помню лишь одно усыновление и два случая, когда старшие сестра или брат, достигшие трудового возраста, забирали младших.

    Из детдома в жизнь я вышел в середине лета. В руках у меня была сетка со сменным нижним бельем, а в кармане 12 рублей на проезд в поезде в один конец до пункта назначения. Билет стоил 11 с лишним рублей. На сдачу я мог купить один пирожок с капустой. На этом все денежные средства, положенные мне государством закончились. Назад пути не было, впереди неизвестность. Мне было 14 лет.

    Из выпускников детского дома, в первые 5 лет самостоятельной жизни, по тем или иным обстоятельствам, погибло около 30%.

    Думаю, что в настоящее время, каких-то изменений в лучшую сторону, в отношении брошенных детей, нет. Пафосные речи президента, депутатов и чиновников о каких-то грядущих иных, человеческих отношениях к детям-сиротам – это цинизм. Поговорили на злобу дня и забыли. Ничего меняться не будет, как не менялось более 50-ти лет. Само принятие закона - варварское жертвоприношение ради ущемленного самолюбия политиканов.